Не понял про какое то " цареубийство" якобы во второй части. Разве можно вообще в те времена даже заикаться в романах на такие темы?

Писательский цинизм: мол, читатель все проглотит и так. Поскольку я велик, то могу себе позволить и небрежность в текстах.

Сохранились одно интересное свидетельство. Алеше готовился путь из монастыря в революционеры и, возможно,  цареубийцы.
Незадолго до смерти Достоевского с ним виделся крупный книгоиздатель А.С. Суворин, долго с ним беседовал, и в своих дневниках оставил такую запись:
"Тут же он сказал, что напишет роман, где героем будет Алеша Карамазов. Он хотел его провести через монастырь и сделать революционером. Он совершил бы политическое преступление. Его бы казнили. Он искал бы правду и в этих поисках, естественно, стал бы революционером…"
Если бы Достоевский написал роман, посвященный Алексею Карамазову, в том духе, как об этом писал Суворин, то семья Карамазовых полностью превратилась бы в неких монстров...  Старший брат убивает отца, младший убивает царя. Видимо, и средний брат Иван в этом случае должен был кого-то убить. Не  Христа ли ? Недаром же он сочинил поэму о Великом инквизиторе! Видимо, в душе у него (по замыслу автора!) зрел некий протест против Бога. Реально убить Христа он вряд ли мог, но вот в своих болезненных видениях он это сделать мог. Или убить некоего постороннего человека, в припадке безумия решив, что перед ним Христос.

Посудите сами, если Дмитрий преодолеет свои страсти и станет монахом, человеком праведной жизни и великим подвижником веры, то зачем в этом случае нужен в романе Алексей Карамазов, которого автор выписывал очень тщательно? Двум праведникам было бы тесно на страницах одного романа.

И в первоначальном варианте, как я думаю,  Дмитрий убивает отца.  Но в ходе написания романа Федор Михайлович  поменял свой замысел  и решил сделать убийцей Смердякова. Но при этом не удосужился более тщательно отредактировать текст, и в нем остались некоторые детали, указывающие на  то, что убийца - все же Дмитрий.

Так.....пришлось  мне влезьть в тему Достоевского. Перерыл весь интернет. Что могу сказать...
По пунктам :1) Мне кажется Яник заблуждается

2) Первое заблуждение вероятно относительно литературоведа Быкова
3) Яник....и без вас эту тему " Кто убил Карамазова ?" не затронул только ленивый и могу вам накидать сразу навскидку десяток авторов. Даже рассказ прочитал один как Шерлок Хомс и доктор Ватсон расследуют убийство Карамазова.....Так что необязательно у Быкова тумблер переключился исключительно после знакомства с вашими текстами...

А вообще, Емеля1, после того, как ответишь на мои вопросы, лучше бы на время оставил литературоведение

Так кто же убил .....Я вам уже ответил.....ищите женщину....
А вот и слова Дмитрия Фёдоровича :
«…  – Женщину я люблю, женщину! Что есть женщина? Царица земли! Грустно мне, грустно, Петр Ильич…»

Царица Земли....Лилит...она самая.....она там главный невидимый участник.....

Перед кем женщина, презирающая весь этот подлый и продажный мир, может испытать чувство стыда? Только перед своим ребенком. Из чего мы вновь можем заключить, что в Аграфене Александровне неожиданно проснулся инстинкт материнства. И потом, уже будучи в Мокром, она станет перебирать волосы на голове молодого человека по фамилии Калганов. Этим она вновь подспудно реализует свое материнское желание гладить по головке свое дитя.

Женщина может испытывать повышенную любовь к самому слабому, глупому и беззащитному ребенку, но принимать таким своего мужа женщина вряд ли согласится. Аграфена Александровна готова видеть в слабохарактерном Алеше ребенка, но видеть в нем отца своих будущих детей она не может. С женской природой не поспоришь.

- Федор, - заглянув в открытое окно, позвала  Аграфена Александровна.
- Радость моя – ты здесь! – быстро подскочив к распахнутому окну, произнес Федор Павлович. - Заходи же скорей, мой дорогой цыпленочек! Иди же к дверям. Я сейчас их для тебя сам открою.
Едва переступив порог комнаты Федора Павловича, Аграфена Александровна поспешила сообщить ему о том, что она намерена выйти замуж.
- Конечно-конечно! - еще не понимая о каком именно замужестве идет речь, радостно произнес Федор Павлович. – Сразу после нашей свадьбы я все отпишу своему цыпленочку. Все до единой полушки. А этим извергам – своим сыновьям - не отпишу ничего. Дмитрий прокутит все мое со своими срамными девками. Иван и сам изрядно оборотистый. Алешка пусть с монахами в монастыре свой век доживает. На капусте и грибочках спасается.
- Ты не понял меня, Федор. – перебила Федора Павловича Аграфена Александровна.
- Не понял, не понял, - быстро согласился с ней Федор Павлович. – Сейчас я вручу своему цыпленочку мой свадебный подарочек. Три тысячи целковеньких.
Сунув руку почти по локоть за икону Спасителя, призывающего всех, кто на него смотрит, любить друг друга, Федор Павлович извлек оттуда бумажный пакет, перевязанный узкой шелковой лентой.
- Это для моего цыпленочка, - передавая пакет Аграфене Александровне и утирая носовым платком слюни, проступившие на его губах, произнес Федор Павлович.
- Ты опять меня не понял, Федор, - кладя пакет с деньгами на письменный стол, стоявший между окном и одной из ширм, скрывавших постель Федора Павловича, произнесла Аграфена Александровна. – Я выхожу замуж не за тебя. Мой будущий муж – тот гусар-поляк, о котором я тебе раньше говорила. Он сделал завидную карьеру и вернулся за мной. Сейчас я еду к нему, чтобы договорится о дне нашей свадьбы. Теперь ты все понял, Федор?
Через минуту на лицо Федора Павловича было жалко смотреть. Его лицо и раньше не отличалось особой привлекательностью, а теперь оно стало похоже на лицо злобного и скаредного старика, в одну минуту лишившегося всего того, ради чего он жил.
- Ты все врешь мне, мой цыпленочек, - плаксиво произнес Федор Павлович. - Ты хочешь моей смерти. Ты хочешь убить меня, но, если я сейчас умру, ты не получишь моих денежек.
- Ты еще всех нас переживешь, - сухо ответила ему Аграфена Александровна. – А денег мне твоих не надо! Мне при моем богатом муже своих будет не прожить.
- Не ври! – истерично воскликнул Федор Павлович. - И денег никаких у твоего полячка нет! Кто ему даст в наших краях мошну набивать? Будь он жидом, я бы еще мог тебе поверить! Твой поляк на твои денежки зарится! На те, какие я тебя сноровил добывать!
- А хоть бы и так! – также громко произнесла Аграфена Александровна. – Я своего поляка и нищего любить стану! И ребенка от него для себя самой рожу!
Федор Павлович умолк, устремив свой взор в пол. Его лицо чуть помолодело.
- Ты не слышала в моем саду никаких криков? – спросил он.
- Не слышала, - ответила Аграфена Александровна.
- Кто-то в моем саду кричал, - продолжая глядеть в пол, произнес Федор Павлович. – Что он кричал? Какие слова он кричал?
- Не знаю, пусть тебе и дальше крики в саду мерещатся, а я пойду, - шагнув к двери, сказала Аграфена Александровна. – И не вздумай мешать моему счастью, Федор. Доживай один до своего земного срока.
- Да убоится жена мужа! – бросившись на Аграфену Александровну, прокричал Федор Павлович.
Схватив Аграфену Александровну руками за шею, он сдавил ее горло своими костлявыми пальцами. Взгляд его был ясным.
- Пусти меня, Федор! - задыхаясь, прокричала Аграфена Александровна.
- Нет, - злобно прохрипел Федор Павлович. – Если ты не моя, то и ничья! А от судей наших я откуплюсь! Скажу им, что ты сама меня хотела убить! Ножом меня хотела убить! Скажу, что ты яду мне в вино намешала! Мужички-присяжные меня оправдают. Ведь их жены тоже, поди, мечтают побыстрей сбагрить муженьков своих за железные оградки!

В тот момент, когда Федор Павлович опрокинул Аграфену Александровны на письменный стол, навалившись на нее сверху, в глазах у Аграфены Александровны уже начинало темнеть. Она не так боялась смерти, как боялась уже никогда не стать матерью. Материнский инстинкт вовремя пришел ей на помощь. Нащупав рядом с собой на столе чугунное пресс-папье и сжав его в своей правой руке, она с силой трижды ударила им Федора Павловича по затылку. Пальцы Федора Павловича на ее шее разжались. А сам он стал медленно сползать с ее тела, оседая при этом на пол.
Оставив Федора Павловича, лежащим на полу, Аграфена Александровна быстро покинул его дом, оставив дверь в сад открытой.
Вновь перебравшись через забор, Аграфена Александровна устремилась к ожидавшему ее на Дмитровской улице тарантасу ямщика Тимофея. За пять минут до ее возвращения и могла произойти беседа двух ямщиков.

Уверяю. Вот правильный текст романа. Грушенька при самообороне убила Карамазова.

Повторю как в мадригале про Лермонтова : По закону Моисееву свидетельство двух человек верно.

Хмм... Я-то соглашусь, что версия убедительная. Метапрообразы, скорее, как-то так себя и мыслили.

Но это не было в стиле Достоевского. И ему дали умереть, чтобы не наводил тень на плетень. Притянуть сюда Алёшу, единственному, имеющему возможность всех отмолить хотя бы, это было равносильно создать воронку в Ад.

Братьев Карамазовых не читал. Но осуждаю не их, а Федора Достоевского. Нормальный детективщик в финале убивца объявляет, и его тащат в участок ( для швабро вразумления, если дело в России). А тут вам куча подозреваемых, конкретный жмур и ни одного виновного. До коле русофобы в лице федоров достоевских будут терзать плоть русского народа своим безответственным писанием романов??? Куда смотрит дочь Мизулиной и сама почтенная дама - ее мамаша- до сих пор не отправившая письмо на имя Бастрыкина по поводу этого нескрепоносного шелкопера? И главное- чем занимался поп Зосима, когда КГБ еще не ввело свой или свое... Ну, у меня лично подозрение на Зосиму, так как гебня не могла его проконтролировать. Ну, тогда где был главный жандарм- Брекенбок??? Все как-то подозрительно. Все ведет в паскудное логово МИ-6. Вот что я думаю по поводу этих братьев.

У меня возникло желание написать продолжение романа специально для тюремной библиотечки заполярного лагеря для иноагентов, либералов и стэбингофилов......Малым тиражом....И заставить читать вариант романа, где Алёшенька став полковым священником ведёт русские полки на штурм Шипки в русско турецкой войне и ему болгары посвящают песню " стоит под горою Алёша"....Все...исключительно все персонажи романа становятся верными сынами Отечества и Жругра Жругровича

Вот литератор некто Феликс Польский и пишет.

В тот момент, когда Федор Павлович опрокинул Аграфену Александровны на письменный стол, навалившись на нее сверху, в глазах у Аграфены Александровны уже начинало темнеть. Она не так боялась смерти, как боялась уже никогда не стать матерью. Материнский инстинкт вовремя пришел ей на помощь. Нащупав рядом с собой на столе чугунное пресс-папье и сжав его в своей правой руке, она с силой трижды ударила им Федора Павловича по затылку. Пальцы Федора Павловича на ее шее разжались. А сам он стал медленно сползать с ее тела, оседая при этом на пол.

:rofl:  
Отличная ветка получилась! Все бы такие 
:hihi:

Развивая фантазии Емели1, можно легко предположить, что в 1996 Федора Павловича убил Дмитрий, в 2021 Грушенка, а  в 1971 (150 лет) - Смердяков.А в 2046 (225 лет), к примеру, Екатерина Ивановна.
Метапрообразы создания сложные, время у них в Жераме течет не как в Энрофе и события происходят по другим законам.

Братьев Карамазовых не читал.

Развивая фантазии Емели1, можно легко предположить, что в 1996 Федора Павловича убил Дмитрий, в 2021 Грушенка, а  в 1971 (150 лет) - Смердяков.

Но карма метапрообразов не развязана полностью, пока здесь в Энрофе через магический кристалл отдельных сознаний тема не пережёвана так как надо.

Физически метапрообразы Грушеньки или Карамазовых никого не убивали и ничего не делали, но через этих писателей для них могут наступить реальные последствия в их реальном мире.Как бы проще объяснить......Вам бы понравилось, чтобы кто то про вас начал распускать порочащие слухи ? Да мало того приписывать какие то убийства и нехорошие вещи  и из за этого у вас реально возникали бы проблемы.
Поэтому в идеале надо писать книги не как хочется автору, а как надо....чтобы помогать метапрообразам в развитии, а не опускать их навешиванием кармы. Но иногда авторы не подчиняются наитию свыше. Как видимо и Достоевский не подчинился и был за это наказан, а потом после смерти начал исправлять.